Дела судебные:Студенец. А на самом деле ни разу ни о судах.

То, что происходит вокруг строительства на реке Студенец, конечно, конфликт. Но в конфликте обычно есть стороны или участники: муж-жена, дети-родители и т.д. Кто же конфликтует в данном случае? И что является предметом конфликта? 

С предмета начать, наверно, проще. Во всяком случае есть возможность определить материальный объект, являющийся предметом конфликта. На мой взгляд, это территория, с находящимися на ней природными и рукотворными объектами: ландшафт, река с ее берегами, мост и т.д. Границы этой территории я бы по протяженности обозначила от стадиона до первого металлического моста через реку, а по ширине все, что было покрыто травой и деревьями, вся ранее существовавшая в этом месте так называемая зеленая зона (вне зависимости от того, была она надлежаще оформлена у городских властей, или они не озаботились этим). 

 Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, кому и как пришла в голову мысль именно на этом месте что-то построить. Но ясно, что, кто бы это ни был, он или они с самого начала понимали, что нужно будет на месте реки и ее довольно высоких берегов создать ровную площадку, на которой затем уже и соорудить желаемое. То есть тот или те, кто это задумал, сразу же запланировали уничтожение существующего места в том виде, как оно было, и создание чего-то принципиально нового (мы весь, мы старый мир разрушим, до основанья, а затем). Какая в том могла быть необходимость понять без помощи авторов идеи невозможно. Вопрос не только в том, что реализация идеи неизбежно требует нарушения огромного количества норм законодательства. Было бы крайне интересно понять как мыслит тот, кто создает такие проекты. 

Так или иначе, кто-то задумал уничтожить исторический ландшафт в центре города на самом видном месте и он (или они) никаким образом не принимали в расчет факт существования людей, для которых исторический ландшафт, природные объекты, памятники и просто трава и деревья имеют ценность. Таким образом, с одной стороны конфликта те, кто хотят сохранить важные по их мнению для города объекты: ландшафт, реку, мост (территорию), а, с другой стороны, те, кто намерены это все уничтожить (да, они уже преуспели, все в курсе). У тех и других есть свои резоны, свои аргументы, свои сторонники и противники, как это и бывает обычно. 

Первые (а они у нас называются градозащитники), как выяснилось, могут опереться на закон, который в данном случае полностью на их стороне. Более того,  опереться градозащитникам  удалось не только на нормы права, но и на правосудие, что довольно необычно сказать по правде. Тем не менее, вторая сторона ссылается на то, что поправить уже ничего нельзя и надо смириться (ну, "что выросло, то выросло", знаете ли), на то, что строительство, даже такое - это инвестиции, а город в них нуждается и отпугивать инвесторов негоже, а также на то, что природоохранительные и культуроохранительные мероприятия (ну, если убрать все бантики, по моему эта мысль имеет место) тормозят развитие и мешают всем (зарабатывать деньги? последнее, возможно, звучит за скобками). 

Взаимные обвинения, иногда даже  оскорбления можно, не особо затрудняясь, найти в Сети. Но кто же все-таки субъекты, "собственники" конфликта? Логично предположить, что это с одной стороны горожане, а с другой стороны инвесторы. Вот только кто эти горожане? Даже действующий глава города публично заявляет, что не надо путать общественность с защитниками Студенца, что уж говорить про многочисленные анонимные и неанонимные заявления других людей, указывающих, что это "кучка смутьянов", а не горожане. Кое-кто из градозащитников даже готов на это повестись и попробовать провести общегородское соцобследование, чтобы выяснить кто кого поддерживает в городе)) Я для себя (опираясь только на наблюдение и кое-какой мониторинг) прихожу к выводу, что активных защитников Студенца примерно два-три десятка, около сотни или полутора тех, кто поддерживает градозащитников и сам себя относит к их числу, около тысячи или чуть более явно сочувствующих. На мой взгляд, это достаточно много, и это очень важная обратная связь для местных и региональных властей. Кроме того, число сочувствующих имеет тенденцию к увеличению, а соответственно, число активных градозащитников также постоянно растет. При благоприятных условиях эта тенденция, на мой взгляд, дает основания рассчитывать на возникновение и развитие гражданского общества.

 Не знаю, вызывает ли у действующих политиков местного уровня энтузиазм развитие гражданского общества, понимают ли они, что это не почва для подготовки "смены политических элит", а нечто другое. Наверно, нет, если опять же глава города публично заявляет о том, что эти люди (защитники Студенца, в частности) зарабатывают себе политический капитал. Получается, что в Тамбове в связи со строительством на Студенце, в том числе, возникла некая гражданская активность, которая затем развивалась и приняла уже разнообразные и очень интересные формы, а местные политики не осознают ни причин, ни природы, ни характера этого явления, не осознают также и его ценность. Во всяком случае это следует из публичных высказываний, в том числе и сетевых коммуникаций некоторых чиновников, которые в соцсетях дает возможность увидеть распространенные во внутренней среде чиновников взгляды и настроения. Итак, остановимся на том, что с одной стороны конфликта  горожане, и их количество достаточно, чтобы принимать это во внимание, как существенный фактор городской реальности.
С другой стороны, не менее реальны вложенные в строительство средства (на чтобы они там не вкладывались, от откатов до стройматериалов). Реальны и зарегистрированный уже объект недвижимости, и документы, которые выдавались и выдаются (они есть на бумажных носителях))) и строители, которые работают даже поздним вечером и получают реальную оплату. В общем, все это тоже имеет место быть.
Конечно, это строительство, как и любое другое, не могло быть начата без ведома и с одобрения местных и региональных властей. Мы уже все знаем, что "одобрение" имело имелось, в виде разрешений, постановлений и т.д. Но делает ли это органы местного самоуправления и органы региональной власти участниками конфликта? Не отдельных личностей, принимавших добровольно или не вполне те или иные решения, подписывавших документы и т.д., а именно органы власти (местного самоуправления)? Скажете, нет никаких органов, есть только люди? Не соглашусь, потому что говорю я сейчас о механизмах и о системе. 

В моем представлении безопасно функционирующая система государственных органов власти  не защищает паразитирующие на ней "организмы" (которые, конечно, всегда были и будут, наверное, тоже), а отторгает их, обнаружив. В конкретном случае для меня важным показателем правильного функционирования властных структур является тот момент, до которого инвестору предоставляют поддержку и защиту. Если строительство осуществляется под тихое "бурчание" пенсионеров на скамейках, это ни есть хорошо, но это приемлемо для системы. Если же появляются письменные жалобы и запросы, то всё, к чему можно было бы прицепиться, то есть то, что юристы называют рисками, нужно устранять, о чем система так или иначе извещает любого инвестора, разделяя его и свою ответственность. Если же все "косяки" обнаружены и обнародованы, то и поддержка на том и заканчивается. Поскольку это в "семье" "своих" не сдают, а в государственная машина должна самоочищаться от неэффективных элементов. Никакие эффективные, правильно функционирующие властные органы в моем представлении не защищают "своих", у них своих нет, не должно быть. И если кто-то не продумал всех возможных рисков, начав это строительство, то  этот "элемент"  в механизме требует замены, как недостаточно надежный.
Но если все-таки  на местном или региональном уровне есть такие признаки "клановой" солидарности, то что это значит для нас, обычных граждан? Думаю, ответ очевиден. Мы полагаем, что в механизме на местном уровне есть элементы, угрожающие эффективности и функциональности всей системы, и рассчитываем на то, что на более высоком уровне нас поддержат в стремлении восстановить законность в отдельно взятом городе и регионе. Если информационные барьеры препятствуют принятию обратной связи на местном уровне, необходимо транслировать информацию выше. Что мы и делаем. К сожалению. Даже при том, что "выше" реагируют на эту информацию, и действительно, так или иначе принимают меры, побуждающие местные властные структуры к соответствующему их функции и назначению  поведению. 

В таком конфликте ожидание от местных органов власти иного поведения, чем то, которое мы в реальности получаем, свидетельствует, как я думаю, не об инфантильности и наивности граждан, а неисчерпанном кредите доверия. Это ожидание естественно, поскольку оно является ожиданием того, что механизм работает, и работает именно так, как написано "в инструкции".
Тем не менее, в реальности,  органы местного самоуправления и региональной власти воспринимаются как участники конфликта, а не субъекты, занятые его разрешением. В данный момент никому на местном уровне во властных структурах не удается реализоваться как субъектам, разрешающим конфликт, что было бы уместно и естественно для властных органов. Отсюда проявление в Сети пренебрежения, либо даже агрессии по отношению к гражданским активистам, градозащитникам, и другие признаки отторжения и избегания (имею ввиду поведение в конфликте). Я думаю, что ситуация в любой момент может быть изменена, и именно властными структурами, но для этого они должны быть достаточно сильными. 

Пока же получается, что горожане (градозащитники) восполняют неработающие или отсутствующие механизмы на местном уровне, обеспечивая функциональность и работоспособность Системы (большая буква подчеркивает масштаб) в целом, что должно быть в какой-то момент воспринято и восполнено. На что лично я надеюсь. Ведь в этом и есть эволюция:-)